Мы уже почти привыкли к развитию технологий. Они стали чем-то вроде соседей или поп-звёзд, за жизнью которых мы подсматриваем для удовлетворения праздного любопытства. Вот мы в очередной раз уменьшили техпроцесс производства процессоров и подтвердили закон Мура, который уже лет десять как пытаются «похоронить». Казалось, только вчера мы научились редактировать геном CRISPR-ом, а уже сегодня эта технология кажется не такой уж и эффективной, нашлись способы поинтереснее. За мельканием этих новостей сложно проследить глубинные связи, отчасти потому, что мы видим лишь верхушку айсберга, достаточно блестящую для масс-медиа, отчасти из-за их неочевидности. Прорыв в микробиологии сложно спрогнозировать в тот же день, когда вы освоили новый способ шлифовки стекла. Но есть глобальные тенденции, которые прослеживаются в силу фундаментальности их причин. Существование любых систем подчиняется некоторым общим закономерностям, тесно связанным с разнообразием элементов, их количеством, сложностью.
Мы оставили практически без внимания очень много важных вех в нашем развитии. Появление технологий, которые не в состоянии сохранить и воспроизвести одиночный специалист. Или вообще никто, потому что технологии утрачены. Да-да, при всей нашей любви к тщательному архивированию и стандартизации конструкторской документации. Или технологий, которые мы не можем воспроизвести, не переделав полностью (вспомним умственный эксперимент с воссозданием ракеты Сатурн-5). Это не то чтобы наши ошибки, скорее – особенности эволюции. Но нам нужно учитывать их причины, если мы хотим понимать перспективы или последствия той или иной технологии.
Совокупность развития технологий в самых различных отраслях «подарила» нам нечто новое – искусственный интеллект, AI. Это не было неожиданностью. Думающая машина, Ghost in the Shell – мы знали, в какую сторону мечтать. И, тем не менее, получили совсем не то, что ожидали. Наши дома не успели стать настолько умными, чтобы это существенно меняло уровень комфорта, но на стенах этих домов уже появились камеры, узнающие нас по лицу и походке. Говорят, что для безопасности. Голосовые помощники в телефонах и в виде отдельных устройств еще недостаточно хороши, чтобы вечером освободить мужа от выслушивания новостей об интригах на работе. Но они довольно забавно отмалчиваются на прямой вопрос о дружбе с ЦРУ и заваливают контекстной рекламой на тему всего, что услышали в наших разговорах. Что примечательно – не с ними. И дело не в «восстании машин» или тотальной слежке «мирового правительства». Нам, как родителям, нужно срочно бежать за камерой – оно делает первые шаги. Это долгая и непростая дорога от комменсализма к симбиозу (хочется верить, факультативному), к по-настоящему глубокому и продуктивному человеко-машинному взаимодействию. Тенденция – машины учатся с нами взаимодействовать. Прогноз – доля нашего влияния на процесс человеко-машинного взаимодействия будет уменьшаться пропорционально увеличению его объема.
Степень проникновения AI в нашу жизнь очень высока уже сейчас. Неуклюже выглядят только попытки прямого контакта. В области прикладного применения вычислительных машин, там, где у них было в десять раз больше времени, результаты более впечатляющие. Просто мы не заглядываем «под капот». Но ездим на работу на машинах, спроектированных AI. Летаем на самолётах, управляемых автопилотом большую часть полёта, а иногда даже при посадке. И, хотя гораздо спокойнее об этом не думать, процент ошибок у экипажа гораздо выше, чем у машины. Практически все потребляемые нами товары, так или иначе, произведены с использованием AI. Медицинская диагностика, распознавание образов в промышленности, распознавание и анализ текста с последующим поиском смысловых связей в юриспруденции, расчёт страховки, игры – есть области, в которых AI раскрывается гораздо более впечатляюще, и со всей очевидностью переходит границу между конечным автоматом и чем-то, действительно занимающимся познанием. Тенденция – AI справляются с нашей работой лучше нас. Прогноз – появление самостоятельных, собственных постановок задач.
Краткая биографическая справка
Бурков Владимир Игоревич в 1991 г. был заместителем директора внешнеторговой фирмы ВО «Внешэкономсервис» Торгово-Промышленной палаты РФ. С 1993 по 1998 г. Бурков занимал руководящие должности в российских коммерческих структурах и банках. С 1999 по 2003 г. был председателем совета директоров ФГУП «Госресурс-ГУИН» ФСИН Минюста РФ, потом возглавлял Государственный Комитет РФ по рыболовству.
Сейчас Владимир Бурков входит в советы директоров нескольких российских и международных инвестиционных фондов. Сфера интересов — инвестиции в инфраструктурные проекты в IT, энергетике, недвижимости и финансах. В 2019 году он стал обладателем премии «Инвестор года».