Решения , Екатеринбург ,  
0 

Инвестиционные направления от Росбанк L’Hermitage Private Banking

Фото: ПАО РОСБАНК
Фото: ПАО РОСБАНК

Управляющий директор Росбанк L’Hermitage Private Banking на Урале и на Дальнем Востоке Анна Воробьева рассказала РБК Екатеринбург об изменении запросов и поведения клиентов в условиях новой реальности, которая сложилась в России и мире в 2022 году.

После двух лет пандемии и локдауна в финансовой сфере наступила новая волна нестабильности, связанная с изменением валютной политики и общей экономической и политической ситуацией. Новые тренды и актуальные направления в секторе private — читайте в интервью.

— Давайте в первую очередь поговорим о том, что представляет собой private banking в Росбанке.

— В первую очередь private banking — это экспертная поддержка надежного финансового партнера. В своей практике мы по-прежнему ориентируемся на международные стандарты качества.

Во-вторых, это продолжительные деловые отношения с клиентами, которые измеряются не годами, а поколениями. Для нас правильный горизонт планирования — от 10 лет. Ключевая задача private — это не оказание разовой услуги, а поддержка в управлении капиталом, обеспечение его сохранности на длинных горизонтах и, если необходимо, — передачи наследникам.

Говоря о долгосрочном управлении активами, я имею в виду портфельный подход к управлению ими. В периоды турбулентности без такого подхода к сохранению капитала обеспечить его стабильность крайне затруднительно. И, безусловно, портфель активов показывает ожидаемый и в период турбулентности более комфортный результат, чем случайный набор активов.

Кроме того, private для нас — это еще и устойчивая сплоченная команда, развитию которой мы придаем огромное значение. В итоге у нас практически отсутствует текучесть персонала. И это соответствует мировой практике, когда рост в профессии private-банкиров реализуется не вертикально, а горизонтально — за счет расширения, опыта, экспертизы, количества клиентов и активов под управлением. Это также повышает уровень заинтересованности, лояльности и вовлеченности персонала и отражает запрос клиента на его постоянство. Мы, со своей стороны, комплексно контролируем риски и влияние так называемого «человеческого фактора» на выполнение поставленных задач.

— В чем отличительная черта Росбанк L’Hermitage Private Banking?

— В первую очередь, это глубокая экспертиза и международный опыт. Мы продолжаем оставаться привилегированным партнером группы Societe Generale, это значит, что Росбанк сохраняет доступ к лучшим международным практикам в различных важных направлениях банковской деятельности, включая комплаенс, риски, программы развития персонала.

Это и европейский подход в работе с клиентами. Мы не давим на клиента, не навязываем услуги, информируем о возможных рисках.

Наконец, это строжайшее обеспечение конфиденциальности, как уже упоминала, — портфельный подход к формированию активов клиента, высокие стандарты управления командами и нацеленность на построение долгосрочных отношений с клиентом.

С точки зрения продуктовой составляющей у нас тоже есть значимые отличия. Здесь опять-таки все упирается в накопленный опыт, в том числе международный. Можно привести в качестве примера нашу работу с альтернативными инвестициями, это для российского рынка достаточно новая история.

— Вы говорите про международные стандарты, на основе которых строится ваша работа. А есть отечественные стандарты, что они из себя представляют?

— Европейский private banking развивается уже не первую сотню лет. Я бы сказала, что российский рынок private еще не обладает таким глобальным опытом. У нас появилось только первое поколение клиентов, которые задумываются о том, как передать капитал. Для этого в России пока формируется законодательная база.

Хотя стоит отметить, что у нас стало появляться очень много молодых private-клиентов в возрасте 21–23 лет — геймеров, спортсменов, IT-специалистов, наследников бизнеса, — которые думают не над потреблением, а над сохранением и приумножением капиталов. Конечно, их доля в общем портфеле вряд ли больше 5%, тем не менее это уже некая наметившаяся тенденция.

— Раз уж заговорили о private-клиентах, то расскажите, каких клиентов вы любите. Какова точка входа в эту историю?

— Мы любим и ценим всех клиентов. Если говорим о private banking, то подразумевается, что клиент, в первую очередь, располагает определенным объемом денежных средств. А во вторую, нам понятен источник происхождения капиталов. У нас достаточно требовательный подход, однако это оправданно. Мы стремимся, чтобы вне зависимости от изменения режима, строя, законодательства и т. д. наш клиент был всегда защищен и подстрахован на уровне международных стандартов private и мог пользоваться необходимыми ему услугами.

Вход — от миллиона долларов (эквивалент в рублях, других валютах или ценных бумагах). Такой порог, по нашей оценке, минимален для создания сбалансированного портфеля, который бы вел себя стабильно, учитывая, какие сейчас времена. В регионах сумма может быть более комфортной. С каждым клиентом мы работаем индивидуально.

— Как изменился интерес к private за последние годы?

— Тенденция последних пяти лет — серьезный рост private-бизнеса. Это связано не с тем, что стало больше богатых людей, а с тем, что вырос уровень финансовой грамотности, опыта и в целом доверия к финансовым институтам, что основано на развитии законодательства.

Private-клиенты более осведомлены о тех возможностях, которые дает финансовый рынок по управлению деньгами. Естественно, поскольку уровень компетенций стал выше, нам стали больше доверять.

Со своей стороны, Росбанк L’Hermitage Private Banking очень серьезно и ответственно относится к вверенным капиталам. Если продукт не подходит риск-профилю клиента, неважно, насколько он доходный, он не появится в инвестиционном портфеле. Кроме того, для нас крайне важно обеспечение юридических гарантий в работе с активами клиентов.

— Как в нынешних условиях ощущает себя private-сегмент?

— Первое и очевидное, что изменилось, — это валютная составляющая портфелей клиентов, потому что есть определенные ограничения, продиктованные внутренними и внешними факторами. Претерпели изменения международные связи, рынки капитала. Клиенты все больше ориентируются на локальный рынок и на работу с другими странами и экономическими зонами. Это Азия, в первую очередь, Ближний Восток. Соответственно, сегодня, к примеру, частичный переток долларов и евро в китайский юань может быть инструментом, позволяющим защитить капитал от внешних факторов.

Все остальные тренды, связанные с инфляцией, общей волатильностью, не новы. Еще раз подчеркну, что история опыта, которым пользуется наш банк, исчисляется десятилетиями, это длительный этап управления большими капиталами, который помогает преодолевать краткосрочные тренды.

— Какие направления будут актуальны в сегменте private в ближайшее время?

— Есть несколько интересных и востребованных форматов инвестирования. Например, арт-банкинг. Хотя для регионов это еще не очень популярная история, но она начинает развиваться, в Екатеринбурге в том числе. Пожалуй, это связано с тем, что в период пандемии состоятельные клиенты устали быть просто «виртуально богатыми», захотели наполнить свой дом роскошью, предметами искусства. При этом арт-объекты могут не только радовать глаз, но и быть частью портфеля активов. У нас есть эксперты, которые помогают сформировать инвестиционные коллекции.

Другое направление, которое я бы отметила, — это инвестиции в вино. Это тоже классический пример ограниченно возобновляемого ресурса, который растет в цене.

Есть более классические темы, с которыми работают банки на рынке private, — инвестиции в драгоценные металлы. Но это история не про инфляцию, скорее, это корреляция на иностранную валюту. И для большинства крупных клиентов с нерублевыми портфелями это решение проблемы.

— Private — это история на десятилетия. Но есть ли какие-то новые запросы, которые появились совсем недавно, в связи с событиями 2022 года?

— Яркий тренд, который можно выделить, это желание клиентов получать оперативную консультационную поддержку «здесь и сейчас». Важно, чтобы банк всегда был на связи, в любой момент мог описать свое видение возможных финансовых сценариев. И мы, конечно, стараемся максимально поддерживать клиентов–иногда, в прямом смысле слова, в режиме 24/7 искать эффективные решения задач, — предлагаем стратегии управления капиталом в текущих реалиях. Подчеркиваем важность диверсификации активов в портфеле, предлагаем новые удобные и современные возможности следить за его динамикой.

Например, это универсальная цифровая платформа для совместной работы финансового эксперта, инвестиционного консультанта и клиента. Она позволяет получать персонализированные рекомендации по инвестированию. Благодаря возможностям применения искусственного интеллекта программа создает подборку мировых новостей, которые имеют отношение к активам портфеля клиента, анализирует их потенциальное влияние на капитал и выдает резюме — позитивные они, негативные или нейтральные.

Хотя подчеркну, что private banking — это не только про механическое выполнение операций или предсказания с использованием искусственного интеллекта, это прежде всего выстраивание доверительных долгосрочных отношений между банком и клиентом. Private-банкир — он как врач или юрист — очень доверенное лицо вашей семьи, которое поможет вам подобрать наилучшие финансовые инструменты для достижения важных для вас целей.

Фото: Анна Воробьева, управляющий директор Росбанк L’Hermitage Private Banking на Урале и на Дальнем Востоке


Реклама: ПАО РОСБАНК, private-banking.ru 
ЕРИР токен 4CQwVszH9pQNrswY71f

Решения Краудлендинг стал ведущим антикризисным фининструментом в России
Материалы выпуска
Решения ВТБ возобновил встречи с уральскими акционерами
Решения Рост до 40%. На ВСМПО-АВИСМА повысили зарплату рабочим
Решения Инвестиционные направления от Росбанк L’Hermitage Private Banking
Решения Краудлендинг стал ведущим антикризисным фининструментом в России
Решения Инна Беликова, МКБ Private banking: «Открытое общение – новая ценность»
Решения МКБ увеличил доходность валютных вкладов до 10% годовых
Решения Банк Уралсиб запустил новый формат обслуживания малого бизнеса
Решения Курс на цифровизацию. Как изменились запросы бизнеса к банкам в пандемию
Решения Акционеры инвестируют в развитие банка УБРиР 3,2 млрд рублей
Решения Инвестиционное поведение на фоне пандемии. Мнение эксперта
Решения Время сервиса. Как пандемия изменила банковские услуги для бизнеса
Решения Больше эквайринга, меньше ботов. Что еще МСБ требует от банков?
Решения Шесть решений для e-commerce от Банка «Фридом Финанс»
Экспертиза Сервисы безопасности Сбера обеспечили лидерство в рейтинге надежности
Решения Ирина Кузьмина: Мы хотим отменить банковское рабство для предпринимателей
Содержание
Закрыть