— Я родился в далекой Республике Саха, в городе Нерюнгри. Меня, как и старшего брата с младшей сестрой, с младенчества воспитывали бабушка с дедушкой. Чтобы поднять внуков, они, будучи тогда на пенсии, работали на трех-четырех работах каждый. Дед — сторожем и таксистом, бабушка трудилась на вахте в музыкальной школе, мыла офисные помещения, подрабатывала в магазине. Они делали все, что могли, но денег все равно не хватало.
Мы росли как обычные дети — ходили в школу, гуляли, занимались спортом. Я перебирал все подряд — какие-то китайские боевые искусства, футбол, хоккей. Последний, кстати, мне нравился больше всего. И, возможно, у меня были бы там перспективы, если бы не одно но. Нужна была экипировка, а денег не было. Даже на клюшку.
Бокс
В детстве я во многом подражал старшему брату — куда он, туда и я. Поэтому когда в один момент я понял, что он куда-то в очередной раз пошел один, решил за ним проследить. Брат дошел до центра развития «Уголек», зашел в спортивный зал, где уже шла тренировка. Я понаблюдал за парнями и понял, что тоже хочу так. Так и попал в бокс. Мне было девять.
Уже через месяц после начала занятий мне предложили поучаствовать в соревнованиях. Я согласился и занял, по-моему, второе место. Или первое, не помню. Но мне это так понравилось! Чувство победы, адреналин, да еще и медаль дали. Эти эмоции быстро затянули, началась бесконечная череда выступлений на чемпионатах и первенствах.
Первое время я боксировал в старых дедушкиных перчатках, набитых конским волосом. Вместо боксерской формы была баскетбольная. На ногах — кеды-скрипучки за 50 рублей с рынка. Профессиональная форма у меня появилась, только когда в городе проходили очередные выборы, а бабуля написала письмо одному из кандидатов. Тот пришел к нам домой, посидел на кухне, выслушал. На следующий день приехал его водитель и привез деньги. Помню, как мы пошли в спорттовары, купили мне и брату по красному и синему комплекту для ринга. Брату еще достались боксерки, а мне только борцовки, потому что нужного размера не было.
После окончания школы я поступал на строительный факультет Дальневосточного государственного университета путей сообщения Хабаровска, но не прошел по баллам — не хватило буквально пяти до бюджета. Так я оказался в институте физкультуры. По сути — учился на тренера, хотя думал, что никогда не буду работать по специальности. Для меня тренер — это призвание. Но не мое.
В Хабаровске я нашел нового наставника по боксу, продолжил тренироваться и выступать на соревнованиях. Там меня заметили и предложили стать членом команды, спонсором которой была «Роснефть». Но я не стал уходить от тренера: думал, что всего добьюсь сам, без спонсоров. Правда, через четыре года я бросил бокс.
Армейский рукопашный бой
Это случилось в один день, когда я оказался на тренировке у друзей, которые занимались армейским рукопашным боем. Позанимался с ними, подвигался, и тут же их тренер мне предложил выступить на окружных соревнованиях. А я возьми и согласись.
Пришел на состязания. Сказали надеть бронежилет на тело, маленькие перчатки на руки, на голову — каску с железными забралами. Ну, ладно. Вышел на спарринг. Гонг. И тут же началась мясорубка, как на улице. И я понял — это моя тема.
Так я начал заниматься рукопашным боем и выступать на соревнованиях. Выиграл округ, выиграл еще какие-то состязания, чемпионат в Уссурийске. Всех ронял по печени (нокаутировал ударом в печень, — прим. ред.). Но через год мне и это надоело. Да и закончив вуз, я решил переехать в Санкт-Петербург. Там тогда жил старший брат, а я хотел лучшей жизни.
В Санкт-Петербурге первое время я работал вместе с братом. Но все это было неофициально, поэтому неудивительно, что в один момент лавочка прикрылась, и с деньгами стало резко туго. К тому моменту у меня уже появились знакомые из местных, которые, как я знал, ходили куда-то тренироваться. Ну, я и попросил их помочь мне встретиться с кем-то из руководства их, как я думал, спортзала, чтобы устроиться туда тренером по боксу. Так я познакомился с Димой, который с годами стал одним из моих ближайших друзей. Он мне и объяснил, что тренировать мне предстоит футбольных фанатов.
ММА
Сначала я учил их боксу и иногда вел персональные тренировки. Постепенно стал заниматься и сам, восстановил форму, вспомнил все. В какой-то момент Дима предложил мне выступить на любительском турнире по ММА. А как вы уже знаете, от таких предложений я не отказываюсь. Тот бой я выиграл, добавив еще немного металла в свою коллекцию медалей и кубков, и продолжил тренировать футбольных фанатов. О дальнейшей карьере в ММА не думал.
Вот только через месяц после того боя Дима позвонил с вопросом, сколько килограммов я вешу. Получив ответ — 84, сказал, что есть возможность выйти на замену бойца в турнире М-1 Global (международная компания боев по ММА, — прим. ред.). «Ну, давай», — ответил я.
10 марта 2018 год. Второй бой вечера. Еще полупустой зал. Я отправил своего соперника — Кирилла Мажару — ударом ногой в голову в нокаут. Мне дали 1200 долларов за победу. Столько денег я не заработал за всю свою карьеру в боксе. Зато в ММА я заработал их за 6,5 минут. Неплохо.
Вскоре после боя с Мажарой мне предложили выступать за команду Балтийской таможни по армейскому рукопашному бою, но для этого надо было туда устроиться. Так я оказался на госслужбе. Меня взяли на работу в порт заниматься приемкой контейнеров, с графиком сутки через трое. Если честно, на работу я приходил восстанавливаться. Потому что те три выходных между сутками на госслужбе — постоянно тренировался. К тому времени я уже занимался в другом клубе, где состояли профессиональные бойцы, с которыми можно было вставать в спарринг.
Я стал регулярно выступать в рукопашке за таможню, параллельно участвовал в боях по ММА. С каждым боем у меня появлялось все больше амбиций. Подписал контракт с М1 на пять поединков и думал, что продолжу с ними работать и дальше, но они закрылись. Стал искать, с кем еще могу помериться силами, и оказался в Екатеринбурге.
Первый бой здесь был с Ильясом Хамзиным в рамках RCC Intro 11. На меня тогда мало кто ставил, но я победил техническим нокаутом во втором раунде. Хотя, если честно, мне вообще не нравится история с фаворитами поединков. Поэтому я всегда выхожу с настроем, что соперник лучше меня, и доказываю себе обратное.
Перед тем как подписать контракт с RCC, я приезжал в Екатеринбург еще на четыре боя. Мне нравилось здесь все: не только картинка, которую видит зритель во время боя, но и организация процесса, которую ощущают сами бойцы. Таких условий нет нигде в России. Думаю, что и в мире тоже нет. Потому что тут, в «Академии единоборств РМК», которую построила Русская медная компания, каждый на своем месте. Таких академий можно настроить по всей России, но я не думаю, что кто-то еще сможет собрать команду людей, которые так любят свое дело.
Все чаще из-за поездок на поединки мне приходилось брать отпуска и отпрашиваться на работе. Иногда врал, что болею, чтобы уехать на бой. Мой начальник всегда входил в положение, но мы оба понимали, что долго так не протянем. Я выгорал.
Думал продать все, собрать вещи и уехать в Таиланд — там живут и тренируются очень много спортсменов ММА, есть хорошие клубы. Но больше, чем в Тай, хотел в RCC. Поэтому в один из дней я посмотрел, когда ближайший турнир в Екатеринбурге, взял билеты, прилетел и договорился о встрече с исполнительным директором лиги Николаем Клименко. Но ни к какому решению мы не пришли ни в тот вечер, ни в следующие три месяца.
Я был опустошен. А потом Коля неожиданно позвал меня на сборы. Я написал заявление на увольнение. Знал, что уже не вернусь на таможню. И был прав: через неделю после сборов мне предложили стать бойцом клуба «Архангел Михаил».
Так я переехал в Екатеринбург, выиграл здесь несколько боев, в том числе с такими именитыми спортсменами, как швейцарец Ясуби Эномото, бразильцы Хандессон Феррейра и Глейсон Тибау. Теперь же жду визу в США, чтобы попасть в лучшую лигу мира — UFC — и представлять «Архангел Михаил» там.
Если бы мне еще пять лет назад сказали, что в 32 года у меня будет такая жизнь и такие амбиции, я бы не поверил. Но я не планирую оставаться в Америке. Я планирую разнести весь ростер UFC, развить свои навыки — не только физические, но умственные и ментальные. А затем вернуться в Россию. Мой дом — здесь.
