Символ уральской столицы стал примером революционного подхода к архитектуре, когда строили не дома, а «машины для жилья».
В каждой квартире городка установили телефоны и сделали эркеры — но не предусмотрели кухонь. «Космические» бытовые условия, комнаты на ведомственной даче и два кинотеатра соседствовали с проверками квартир, запертыми подъездами и дворами, которые по ночам освещали мощные лампы.
Публикацию о том, как строили «манифест конструктивизма» и каково было здесь жить, мы подготовили вместе с информационным проектом «ВТБ — России», на страницах которого можно узнать еще больше о конструктивизме и авангарде не только в архитектуре, но и других направлениях искусства.
Комбинат НКВД
Официальное название ЖК, который в свое время был крупнейшим в регионе, — «Жилой комбинат НКВД». Но называют его просто Городком чекистов. Шедевр конструктивизма строили раскулаченные, которые жили в бараках на улице Челюскинцев. Каждое утро колонну рабочих приводил конвой, а вечером уводил обратно.
На месте деревянных одно— и двухэтажных домов 14 зданий, в том числе восемь жилых, административный корпус с больницей, детский сад, общежитие — будущую гостиницу «Исеть» — и Дом культуры Дзержинского. Это был город в городе со своей больницей, детским садом и клубом, который занял квартал между улицами Луначарского, Первомайской, Кузнечной и проспектом Ленина.
В подвалах комплекса работали котельная, баня, прачечная. Их соединяли технические переходы — по слухам, они связывали все здания городка и доходили до Окружного дома офицеров и Дома промышленности. Часть подвалов работают и сегодня, а часть затопило или завалило землей. Это еще больше подогревает интерес к закрытым катакомбам и легендам о расположенных здесь пыточных камерах и расстрельных комнатах.
Режимный «космос»
Сотрудники НКВД и их семьи жили в восьми пятиэтажках, которые различались и по планировкам, и по размерам квартир. Здесь было обычное двухкомнатное жилье, было элитное трех— и четырехкомнатное площадью до 114 кв. м — для сравнения, в гостинице городка большинство номеров не превышали 18 «квадратов».
В 14-м корпусе, который выходил на Первомайскую улицу, квартиры были в основном коммунальными. Жил здесь по большей части обслуживающий персонал — дворники, официанты, слесари. Как вспоминают старожилы, в городке к ним относились свысока, здание называли «корпусом обслуги».
Особый статус городка давал обитателям льготы и преференции, на которые не могли рассчитывать рядовые свердловчане. Всем жильцам в квартиру провели телефоны — хотя это объяснялось скорее служебной необходимостью: сотрудника могли в любое время вызвать на службу. Городок стал первым жилым комплексом уральской столицы, где установили газовые плиты — остальным горожанам такой роскоши пришлось ждать еще 30 лет, пока в 1965 году не запустили газопровод «Бухара — Урал».
Лариса Пискунова, руководитель проекта «Территория Авангарда»:
— Тотальная телефонизация, газификация — по благоустройству зданий и комфорту жизни в них Городок чекистов казался чем-то фантастическим. Для свердловчан начала 30-х годов это был просто космос.
В каждой квартире городка спроектировали эркер — «фонарь», как называли его жители. Это была не просто забота о жильцах, благодаря которой в комнатах становилось светлее и добавлялась жилплощадь, но и профилактика туберкулеза — опаснейшей болезни того времени.
«Мы строим не дома — а машины для жилья»
Роскошь жизни в Городке чекистов компенсировалась ее строгостью. Это была закрытая территория, куда посторонних не пускали без приглашения. По словам жильцов, вынести вещи и даже выйти с чемоданом через вахту можно было только по служебному удостоверению.
По квартирам ходили с проверками: комендант и члены женсовета смотрели, не нарушают ли жильцы порядок, не сушат ли дома белье — это разрешали делать только во дворах.
Из подъездов можно было попасть и во двор, и на улицу — но двери «наружу» всегда запирали. Ключи полагались только самым «статусным» жильцам, за которыми к парадным подъездам подъезжали служебные машины.
По словам жильцов, в темное время дворы городка освещали мощные лампы-прожекторы. Из-за этого на всех тротуарах и площадках было светло, как днем, и окна приходилось плотно занавешивать шторами.
Особенности на жизнь в городке накладывала и его архитектура: к проектированию образцового социалистического комплекса подошли революционно. Здесь строили не дома, а «машины для жилья», как называл их французский архитектор Ле Корбюзье. Даже в документах городок числился не ЖК, а жилым комбинатом. В «зданиях нового быта» не было кухонь — в здании ДК работала столовая и буфет, где можно было заказать еду на дом.
Дарья Филиппова, генеральный директор Центра «Зотов»:
— Принципы конструктивизма разделяли многие архитекторы во всем мире — как в архитектурных проектах, так и в теоретических работах. Конструктивистская архитектура восхищала своей монолитностью, геометричностью форм и четкостью конструкций. И до сих пор ее продолжают ценить за рациональность и новаторский подход».
Город полунебоскребов
Кроме столовой, в четырехэтажном здании Дома культуры Дзержинского открыли окружной универмаг, тир и столярную мастерскую. Здесь же расположились спортивные команды, которые тренировались в Городке чекистов, авиамодельный, музыкальный, танцевальный кружки. В здании построили два зала — большой актовый и малый, где читали лекции, показывали фильмы, проводили собрания, концерты, а с 1937 года зачитывали приговоры «врагам народа» и другим осужденным.
В здании ДК авторы использовали типичный конструктивистский прием обозначать в фасаде внутренние функциональные зоны. Так появился знаменитый боковой полуцилиндр дома культуры — его возвели вокруг широкой винтовой лестницы, закрученной против часовой стрелки, — сегодня это единственный конструктивистский интерьер, который сохранился в Екатеринбурге. Балки перекрытия над лестницей уложили в форме звезды. Этот прием вошел во все учебники по истории архитектуры.
Надземный переход соединил ДК с соседним зданием — общежитием, которое стало символом городка и всего Свердловска. Это было крупнейшее здание комплекса, его доминанта, которую часто публиковали на фотооткрытках из серии «Города СССР».
Наряду со Вторым Домом Советов 11-этажное общежитие стало вторым «небоскребом» Свердловска и одним из немногих высотных зданий в стране за пределами Москвы и Ленинграда. В будущей гостинице «Исеть» работали два лифта, при ее строительстве впервые в Свердловске использовали подъемный кран.
Борис Демидов, член экспертного совета Союза архитекторов РФ:
— Главный объем и доминанта Городка чекистов — это, конечно, «Исеть». Одно из зданий, из-за которых Маяковский назвал Свердловск городом полунебоскребов. Во время последней реставрации гостиницу неплохо отремонтировали — но есть нюанс. Обратите внимание на «зубья» гигантской «шестерни», на которой стоит здание, — на их верхние, белые части. Сейчас они вертикальные, хотя раньше наклонялись в сторону улицы. Контраст с самим зданием создавал уникальный эффект: «Исеть» воспринималась еще стройнее, еще красивее. Это был очень тонкий архитектурный прием. Жаль, что мы его потеряли.
«Исеть» строили как общежитие для одиноких и командировочных. Но жильцы такого городка — и сотрудники такой организации — быстро стали выгодными женихами. Часть из 97 помещений — потом это число только росло — сразу пришлось отдать молодым семьям.
За необычную форму общежития свердловчане прозвали его «подковой». Считали, что оно символизирует серп, а соседний ДК Дзержинского изображает молот — так же, как здание спорткомплекса «Динамо» напоминает корабль, а Главпочтамт — трактор.
Но архитекторы говорят, что это легенда, изогнутой формой авторы хотели лишь улучшить освещенность комнат и сэкономить на отоплении коридоров, которые пустили по внутреннему радиусу.
Впрочем, своя символика у здания есть. Сразу бросается в глаза, что его здания стоят не вдоль улиц, как обычно, и не поперек, как в соседних «домах-расческах», а под углом, словно зубья пилы. Считается, что так они напоминают развевающиеся революционные флаги. По легенде, чтобы усилить этот эффект, в 1937 году фасады зданий покрасили в красный цвет.
От общежития НКВД к пентхаусам «Тихвина»
В 1962 году общежитие НКВД превратили в гостиницу «Спорт». В 1970-е годы «Спорт» стал «Исетью», а магазин физкультурных товаров «Динамо» на первом этаже превратился в выставочную площадку, а затем ресторан «Уральские пельмени».
Гостиницу несколько раз ремонтировали — последний раз в 2003-2006 годах. Вот уже десять лет здание пустует. Власти обещают, что в 2024 году начнут подготовку к масштабной реконструкции и символ Екатеринбурга откроют в 2028 году.
Наталья Кочнева, старший вице-президент ВТБ:
— Здания конструктивизма — это не только архитектурные памятники прошлого, но и ценные ресурсы для нашего будущего. Их реставрация необходима не только для сохранения истории — зачастую она позволяет дать им вторую жизнь. Сейчас мы видим все больше примеров, когда крупный бизнес содействует восстановлению и сохранению культурного и архитектурного наследия, принимая участие в реконструкции зданий по всей стране.
Дом культуры Дзержинского в девяностые годы передали Свердловскому областному краеведческому музею — он должен был переехать сюда из Вознесенской церкви, которую вернули РПЦ. В здании бывшего ДК заработал филиал областного учреждения — Музей истории и археологии Урала. В 2004 году он первым в стране принял выставку яиц Фаберже, возвращенных в Россию. Сегодня здесь хранится самая большая и древняя деревянная скульптура на Земле — Шигирский идол.
Борис Демидов:
— Интерьер многих квартир в Городке чекистов и сегодня можно назвать современным. Благодаря эркерам, кухням-островам и ванным с окнами они дадут фору большинству нынешних жилищ. Это достоинство архитектурных решений комплекса.
В жилых домах некогда закрытого городка открылись десятки торговых точек, баров, ресторанов и самых разных организаций — от хостела, музыкального магазина и пункта велопроката до банка, театральной студии и гостиницы для животных.
Лариса Пискунова:
— Городок чекистов — это памятник мирового значения. Когда мы купили здесь квартиру, муж сказал: «Мы приобрели не жилье, а поле для исследований». Пространственно-рациональная организации городка напоминает средневековые замки — благодаря компактности, четкому функциональному зонированию всех зданий и дворов, свойственному конструктивизму. Особенно мне нравится гостиница «Исеть». Удивительно красивое здание — при том что там нет никаких украшений. Они ему и не нужны: красота «Исети» — в чистоте и простоте форм. Это как раз тот случай, про который Николай Милютин, архитектор и «по совместительству» нарком финансов СССР, говорил: «Красивое лицо в пудре не нуждается».
Текст: Кирилл Кирягин для РБК+ Екатеринбург
Фото: Ирина Семенова для РБК+ Екатеринбург; из архивов Музея истории Екатеринбурга
